Геостратегические перспективы возрождения золотого стандарта. Часть первая

Материал профессора Тамаша Деже, президента Попечительского совета Фонда Лайоша Баттьяни (Венгрия).

Глобальный Запад, включая Европу и Европейский Союз, сталкивается с новой реальностью: мир стремительно меняется, и происходит существенный сдвиг в геополитическом балансе сил. Ниже представлен список фактов, возможностей и вызовов, на которые Глобальный Запад вынужден будет стратегически реагировать — нравится ему это или нет. Главный вопрос заключается в том, насколько конкурентоспособна идеологически окрашенная экономическая и санкционная политика ЕС по сравнению с вне-западной, в большей степени прагматичной политикой конкуренции, основанной на геостратегических принципах. Сумеет ли Глобальный Запад идти в ногу с более быстрыми темпами развития мира БРИКС, или постепенно отстанет и утратит свое глобальное лидерство?

Стремительный рост стран БРИКС поставил вопрос о том, исчезнет ли доллар США как ведущая мировая валюта, уступив место иной валюте БРИКС, и может ли золото стать основой этой новой валюты. Мы рассмотрим этот вопрос через призму будущей роли золота, которое вновь приобретает центральное значение в западном мире.

Ключевые элементы текущего status quo можно резюмировать так:

1. БРИКС против стран Большой Семерки и Глобального Запада. Группа стран БРИКС, созданная в 2009–2010 гг. пятью странами (Россия, Китай, Индия, Южная Африка и Бразилия), с 1 января 2024 года расширилась еще на 4+1 участников: Иран, Объединенные Арабские Эмираты, Египет и Эфиопию, при этом Саудовская Аравия официально не подтвердила вступление, но присутствует на всех мероприятиях. На 16-м саммите БРИКС, прошедшем 22–24 октября 2024 года в Казани (Россия), было принято решение о приеме еще 13 ассоциированных членов. Кроме того, десятки стран объявили о намерении вступить или направили делегации на Казанский саммит.

В совокупности эти страны сегодня формируют 44,56% мирового ВВП, тогда как на «семерку» приходится лишь 29,93%, а на ЕС — всего 13,56%. Что касается населения, то на страны БРИКС+18 приходится 58,14% населения Земли, в то время как на «Большую семерку» — только 8,22%, а на ЕС (часть стран из «семерки») — 5,59%. Таким образом, мир БРИКС, который шаг за шагом втягивает в свою орбиту все страны вне Глобального Запада, уже обладает значительным преимуществом по обоим ключевым показателям. При этом демографическое превосходство этой зоны дополнительно трансформирует глобальное соотношение сил — демографическое, торгово-экономическое и политическое.

   2.  БРИКС+18 неоднократно заявляли о своем намерении переформатировать мировую торговлю так, чтобы именно страны БРИКС стали ее главными бенефициарами. Для этого планируется ввести или подготовить почву для появления новой общей меры стоимости, которая позволила бы разрушить монополию доллара США в мировой торговле — монополию, служащую инструментом сохранения гегемонии Глобального Запада.

3. Исключение России из системы SWIFT сделало для стран БРИКС еще более актуальной задачу создания новой международной системы переводов и клиринга (см. инициативу под названием «BRICS Cross-Border Payment Initiative»), независимой от SWIFT. В то же время все чаще поднимается вопрос о реформировании международной валютно-финансовой системы, чтобы сломать западную гегемонию и снизить уязвимость стран БРИКС в этой сфере, а в перспективе и вовсе устранить ее за счет полного разрыва с нынешним порядком и строительства альтернативного мирового торгового устройства.
4. Хотя вопрос о разделении двух систем — мировой торговли на основе доллара и системы SWIFT — поднимался в повестке БРИКС еще с 2009/2010 годов, именно исключение России из SWIFT и блокировка значительной части (если не всех) ее валютных резервов на сумму 428,3 млрд долларов США создали качественно новую ситуацию. Теперь речь идет не о теоретических рассуждениях, а о необходимости срочного практического решения, что может значительно ускорить процесс перехода.
5. Если с 2009-2010 гг. и до эскалации украинского кризиса проблема оставалась в основном экономико-технической (страны обсуждали, как именно разрушить долларовую гегемонию так, чтобы выгода для БРИКС превысила потери, и как это можно реализовать технически), то после эскалации украинского кризиса и санкций против России она превратилась в политическую проблему, динамика решения которой уже определяется не экономическими расчетами, а политической логикой и соотношением сил.
6. Кроме того, исключение из SWIFT и милитаризация доллара США в рамках санкционной политики стало реальной угрозой для многих стран, особенно тех, что находятся за пределами Глобального Запада. Для них поиск альтернативного решения — это вопрос выживания. Эти государства понимают, что их могут исключить из долларового оборота по идеологическим, политическим или геостратегическим причинам, а их валютные резервы могут быть заморожены, что лишает их важнейшего элемента финансовой стабильности. Логичный вывод для них заключается в том, чтобы заменить доллар другой валютой, не контролируемой Глобальным Западом, либо в создании новой универсальной валюты, принимаемой и вызывающей доверие в мире БРИКС.
7. Угроза исключения из системы SWIFT по политическим или экономическим причинам способна значительно ускорить как внедрение новой системы (см. выше), так и реформу международной валютно-финансовой системы.
8. Эти изменения имеют и символическое значение, так как могут означать конец экономической гегемонии Глобального Запада и привести к перестройке мирового политического и экономического баланса, а также соотношения сил. Многие не верят в подобный сценарий, однако президент США Дональд Трамп прямо заявил, что любая попытка оспорить или довести до абсурда конец долларовой гегемонии повлечет за собой 100-процентные таможенные пошлины для стран БРИКС.
9. Важный вопрос заключается в том, считают ли страны БРИКС и другие игроки за пределами Глобального Запада уязвимость в контексте этих глобальных систем (долларовая система учета, SWIFT) стратегической угрозой, и стремятся ли они минимизировать возникающие риски. Логика здесь такова: необходимо отходить от этих систем и создавать или присоединяться к альтернативным платформам, которые не несут подобного уровня зависимости и уязвимости перед Глобальным Западом.
10. Исключение стран из этих двух систем может привести и к дальнейшей потере позиций Западом, так как именно через эти платформы — банковскую систему и ИТ-инфраструктуру — США и, косвенно, «Глобальный Запад» могут напрямую контролировать мировую торговлю. Это очевидное стратегическое преимущество. Однако если определенные государства (например, Россия) исключаются из этих систем, они естественным образом начинают создавать или подключаться к альтернативным системам. В любом случае, преимущество США и Глобального Запада в мониторинге мировой торговли и банковских операций постепенно ослабнет и в итоге может быть утрачено. Тогда эту стратегическую информацию придется собирать уже из других источников.
11. Золото может стать одной из основ новой универсальной меры стоимости в мире БРИКС. Вопрос заключается в том, будет ли эта новая мера стоимости представлять собой традиционную корзину валют или же цифровую валюту, частично обеспеченную золотом.
12. Могут ли появиться деньги, частично обеспеченные золотом, в цифровой форме?
13. Реализуема ли идея цифровой валюты центральных банков, по крайней мере частично обеспеченной золотом?
14. Если мировые запасы золота действительно ограничены (подробнее об этом в следующих публикациях), то может ли золото играть роль важнейшего фактора для новых валютных систем?
15. Если будут сформированы два независимых мировых торговых порядка — мир БРИКС и Глобальный Запад — с собственными, даже конкурирующими, валютными и межбанковскими системами расчетов и учета, то самой очевидной основой для взаимоотношений между этими системами может стать именно золото. Таким образом, вес двух систем в золоте, а точнее в их (центробанковских) золотых резервах, будет выражать соотношение сил между этими игроками.
16. Могут ли криптовалюты — которые пока не обладают уровнем доверия, сопоставимым с физическим золотом, и чья судьба остается под вопросом, если нынешние криптовалютные системы будут подчинены правилам Глобального Запада — выполнять роль посредника или универсальной меры стоимости между двумя мировыми (коммерческими) системами, подобно золоту? Примет ли мир БРИКС такую систему и согласится ли с ее ролью «общего знаменателя», подобно золоту, или создаст собственные криптовалютные системы и в этом сегменте? Возникает вопрос: в мире криптовалют развернется соперничество внутри единой глобальной системы или появятся два параллельных, частично или полностью независимых механизма, конкурирующих друг с другом?
17. Если будущее (западных) криптовалютных систем в этом отношении неопределенно, то это лишь усилит признание золота как единственной универсальной меры стоимости, превосходящей соперничающие системы.
18. Нынешняя неопределенность в мировой политике в любом случае подогревает спрос на золото, что в последние годы уже привело его курс к историческим ценовым максимумам.
19. Значимость золота продолжает расти, и центробанки все активнее стремятся увеличить свои запасы, что может надолго удержать цены на высоком уровне. Если золото действительно примет на себя роль, описанную выше, то это еще больше усилит спрос на него, еще сильнее повысит его значимость и, как следствие, еще больше подтолкнет цену вверх.
20. Вопрос заключается в том, когда центральные банки начнут еще активнее «изымать» золото с рынков, чтобы наращивать свои стратегические золотые резервы. Ведь сам факт «изъятия» ведет к росту цены золота, а значит, стоимость уже накопленных резервов в пересчете на иностранные валюты будет продолжать расти, что фактически позволит фиксировать прибыль. Этот процесс может развернуться, несмотря на то, что стандартная монетарная логика утверждает: в структуре резервов центрального банка существует оптимальное соотношение между валютными активами и золотом.
21. Другой важный вопрос состоит в том, смогут ли страны, оказавшиеся между двумя крупными конгломератами — Глобальным Западом и миром БРИКС+5+13, — проводить политику «третьего пути», или же им придется адаптироваться к ожиданиям одной из систем. И прежде всего это касается технической стороны: какую систему расчетов, трансферов и финансовых операций они будут использовать. Выбор такой системы может автоматически определить, к какому мировому порядку будет принадлежать страна. Нет уверенности в том, что появится нейтральная система. Поскольку у так называемого «третьего мира» или Глобального Юга нет и не может быть центрального государства-организатора, которое могло бы консолидировать их в самостоятельную «третью силу», существует высокая вероятность, что они попадут в орбиту притяжения одной из двух систем, что приведет к усилению биполярности.
22. Наконец, самый важный вопрос: собирается ли мир БРИКС ликвидировать традиционную западную гегемонию, заменить доллар, создать альтернативу системе SWIFT и осуществить все денежные, финансовые, экономические и торговые изменения в рамках существующих правил, сохраняя статус-кво нынешнего международного политического порядка, или же он выйдет за эти рамки и создаст новые правила. В стратегическом плане для БРИКС может оказаться выгоднее вести эту «шахматную партию» по собственным правилам, в условиях, которые соответствуют его интересам.

Видение, планы и амбиции так называемого Глобального Запада в отношении будущего финансовых систем остаются ограниченными рамками постбреттон-вудской канонической логики — то есть традиционного представления о роли и месте золота в денежной системе. Все они строятся на действующих правилах игры и, по сути, не предполагают плана «Б» для мира с иной логикой — неканонического мира, где золото вновь занимает заметное, а возможно, и доминирующее положение. Между тем уже сегодня предпринимаются теоретические попытки выстроить такую неканоническую гибридную модель — цифровые деньги, и в особенности цифровые валюты центробанков, обеспеченные золотом. Речь идет о концепциях золотых цифровых денег или цифровых валют центробанков, обеспеченных золотом.

Главный вопрос заключается в том, будут ли страны БРИКС придерживаться традиционных рыночных правил или выберут нетрадиционные методы, чтобы покончить с западной гегемонией и выстроить собственную альтернативную реальность. Так, остается открытым вопрос о том, будет ли пункт о «совершенствовании международной валютно-финансовой системы» из Казанской декларации БРИКС или инициатива трансграничных платежей БРИКС инструментами не реформирования, а именно подрыва господства Глобального Запада.

История войн учит: каждая сторона стремится вести сражение на тех условиях и на той местности, которые выгодны ей и минимизируют преимущество противника. Поэтому нет никаких гарантий, что предстоящая «шахматная партия» развернется в пределах нынешних правил, восходящих к канонической традиции — как бы невероятно это ни казалось сегодня. Например, сенаторы Древнего Рима в 218 году до н. э. вряд ли всерьез допускали возможность того, что Ганнибал проведет своих слонов через перевалы Альп и нанесет поражение римским легионам. Тогда это казалось немыслимым, невозможным, нарушающим все разумные ожидания. Но это произошло — и перевернуло прежний порядок с ног на голову.

Поэтому-то стоит рассмотреть эту проблематику в обозначенных выше перспективах и попытаться дать ответы на ряд ключевых вопросов.