Материал Сьюзан Шерратт. Часть первая здесь, вторая - тут.
Вопрос, который я хочу поставить – и на который у меня нет однозначного ответа – звучит так: когда серебряные рудники в Лаурионе/Торикосе, – которые, как мы знаем теперь, эксплуатировались, скорее всего, непрерывно с конца неолита, – перешли под контроль Афин? Я думаю, можно предположить, что это произошло относительно рано, одновременно с процессом синойкизма [объединение нескольких первичных общин в общем городском центре], который имел место, как это часто предполагается, до наступления архаического периода (800-500 гг. до н. э.). Однако это всего лишь предположение, основанное на той предпосылке, вполне опирающейся на современную точку зрения, согласно которой такие важные рудники должны быть под контролем какой-то централизованной власти. В то же время, мы знаем, что месторождения меди, серебра и обсидиана в различных частях Эгейского моря эксплуатировались всеми народами, кто в них был заинтересован еще в III-м тысячелетии до н. э. Основными ограничениями для такой деятельности были отсутствие возможности для путешествия к месторождениям и нехватка специалистов с соответствующими умениями, которые бы могли добыть руду и осуществить различные стадии обработки (как правило, это делали несколько групп людей в разных местах). На данный момент я не вижу оснований предполагать, что такой порядок должен был измениться во II-м тысячелетии до н. э. либо в течение первых столетий I-го тысячелетия до н. э. Возможно, что ко времени правления Солона, в начале VI в. до н. э., и определенно тогда, когда Афины начали чеканить первые серебряные «Совы» к концу указанного столетия, в этом городе-государстве считали рудники Лауриона своими и они вполне могли попасть под их контроль; и вполне может быть, что конкуренция между Афинами и Эгиной в VI в. до н. э., о которой намекает Геродот, была определенным образом связана с использованием лаурионского серебра со стороны Эгины (считавшейся первым материковым государством, где начали чеканить серебряные монеты, возможно, не позднее середины VI века до н. э.). Однако несколько сотен лет ранее, в Х и IX вв., можно предположить, что, например, финикийцы и эвбеяне имели свободный доступ к лаурионскому серебру, как и все остальные народы.
Вообще, чеканка монет, на которых государство ставит свою печать – и, в идеале, проявляет свой авторитет для того, чтобы гарантировать пробу и вес серебра в своих монетах – это очень важный стимул для государственного контроля (где это возможно) над добычей серебра. Однако до чеканки монет такой контроль, вероятно, не был обязательным.
Наконец, если мы хотим понять, как, с точки зрения жителей Эгейского моря, обращение с серебром, в первую очередь, как с товаром для продажи на Востоке в конце II и начале I тыс. лет до н. э. могло выглядеть, то проведем историческую аналогию. Как известно, в начале ХХ-го века и ранее морские и речные ресурсы, такие как омары, устрицы и лосось, были в изобилии и потреблялись всеми классами британского общества, живущими там, где этой живности было вдоволь (например, на северо-западе Шотландии). Однако с середины ХХ-го века транспорт (особенно воздушный) стал повсеместным и более дешевым. В связи с этим усложнился процесс добычи соответствующих ресурсов. Более того, эту живность стали доставлять на рынки Лондона или Парижа, где потребители готовы были платить большие деньги за них, поскольку они теперь превратились в предметы роскоши в престижных ресторанах и отелях. Сами рыбаки получали лишь небольшую часть тех денег, за которые продавали эту живность конечным потребителям в качестве модных предметов роскоши, но все равно этих денег было больше, чем давали отечественные потребители. По моему мнению, серебро в Эгейском море пережило такую же эволюцию до начала производства монет. Серебро было в некоторой степени ценным для демонстрации личного богатства и/или для накопления капитала (возможно, главным образом в форме сосудов) со стороны тех немногих, кто имел возможность использовать драгметалл таким образом, но большие доходы серебро приносило в качестве товара, который продавался другим странам.
Выводы
Итак, какие выводы можно сделать? Прежде всего, я не считаю необходимым рассматривать фазу использования рубленого серебра в качестве денег (иными словами, в качестве средства повседневного обмена) как непосредственную предпосылку для начала производства монет в Греции. Дело здесь не только в том, что (археологических) свидетельств этому мало или совсем нет, но, что более позитивно, поскольку такая фаза в Леванте не привела к возникновению там производства монет. Скорее, она даже препятствовала этому; левантинцы, которые импортировали свое серебро, пользовались рубленым серебром задолго до возникновения производства монет в Эгейском море. В то же время, как и Кролл, но в отличие от Шапса, я не вижу оснований предполагать, что серебро (и, вероятно, даже золото), – особенно в форме таких предметов, как сосуды, соответствующие определенному стандарту веса, – не продолжало играть иную роль, например, в качестве средств накопления личного богатства (и даже в ранний архаический период, когда его использовали для оплаты крупных покупок) в Эгейском море, как это, возможно, происходило с раннего периода, и как это доподлинно зафиксировано у Гомера, где герои дарили друг другу серебряные сосуды, которые пользовались спросом и высоко ценились. Без такой роли у серебра в древнегреческом мире не было бы смысла создавать серебряные монеты. В таких обстоятельствах, однако, вряд ли можно ожидать обнаружения вещественных доказательств, погребенных в могилах или оставленных ненайденными в заброшенных поселениях. Тот факт, что у Гомера мера богатства и вещи, считающиеся военными трофеями, не имели никакого отношения к серебру, но зато речь шла о железе, может просто указывать на некоторое устарелое отношение к железу, характерное для бронзового века, когда железо ценилось во много раз выше серебра; или, что столь же вероятно, это может (как и отсутствие отсылок к серебру в документах с линейным письмом Б или в захоронениях Лефканди) отражать тот факт, что серебро считалось более ценным товаром для торговли с другими странами, а не для накопления его внутри страны. В конце концов, некоторое количество эгейского серебра, по-видимому, поставлялось на Восток, вероятно, с III-го тысячелетия до н. э. Вполне возможно, что такая практика продолжалась, причем во все больших количествах, по крайней мере, вплоть до архаического периода, когда начало производства монет не только увеличило спрос на серебро, но и положило начало борьбе греческих городов за контроль над запасами серебра и его месторождениями.
Подводя итог, можно сказать, что есть несколько вероятных причин предполагать, что серебро, вероятно, не функционировало в качестве средства платы за недорогие предметы в греческих городах задолго до производства монет, но в некоторой степени оно было средством накопления личного богатства, и, возможно, в большей степени, служило в качестве товара для продажи за границей, по крайней мере, с раннего железного века, если не раньше. Причины так считать таковы: отсутствие материальных доказательств наличия рубленого серебра по сравнению с Восточным Средиземноморьем, а значит, серебро не использовалось регулярно и повсеместно в качестве средства обмена; отсутствие серебра (в отличие от золота) в захоронениях раннего железного века в Греции, не в последнюю очередь в таких местах, как Афины или Лефканди, то есть, в относительно непосредственной близости от месторождений серебра и с прочными связями с Восточным Средиземноморьем; скевоморфные [физический орнамент или элемент дизайна, который скопирован с формы другого объекта, но изготовлен из отличающихся материалов или иными методами] особенности юго-западной эвбейской керамики IX-VIII вв., которая массово экспортировалась на Восток, при этом даже некоторые формы специально изготавливались для восточного рынка; и наконец, возможный интерес греков (в частности, эвбейцев) к северо-западу Эгейского моря (особенно к Халкидикам) в X-IX вв., а к Тирренской области и подступам к ней в VIII в. Эти причины могут быть косвенными, но они, по крайней мере, дают основания предполагать, что в раннем железном веке, а возможно, и раньше, серебро действительно функционировало в Эгейском море в качестве товара.
Долгожданная новинка 2023 года - новый Золотой червонец «Сеятель» - уже в Золотом Монетном Доме! Спешите приобрести!
