Материал Хелен Хиллз, профессора истории искусств из Йоркского университета (Англия). Часть первая здесь, вторая – здесь, третья - тут.
Заключение
Часовня Сокровищницы Сан-Дженнаро в Неаполе несет на себе печать испанских имперских амбиций в той же самой мере, что и запасы серебра, добытые из вице-королевства Перу, и накопленные в огромных количествах в этом городе. Эта часовня прославляет испанскую колонизацию Нового Совета и господство Испании в контексте торговли серебром. Алхимики хотели превратить неблагородные металлы в серебро и золото. Однако серебрение плоти в Неаполе оказалось вполне реальным, но при этом не вполне однозначным по своим последствиям.
Как известно, сначала королю Мидасу понравилась способность превращать все, к чему он прикасался, в золото, но затем, увидев, что стало с его пищей, вином и любимой дочерью, он захотел избавиться от этого дара.
Серебро было источником жизненной силы Испанской империи, но также ее проклятием. Испанская монархия накопила столь огромные долги, что по прибытии в Кадис, серебро тут же отправлялось на фондовые биржи по всей Европе. Стратегия испанской империи заключалась в проведении постоянных войн, что ускорило ее погибель и способствовало подъему мирового могущества ее главного соперника – Соединенных провинций (Нидерландов), а также к быстрому распространению производства разных видов сырья и обмена по всей Северной Атлантике. Кроме того, все это происходило на фоне развития промышленности, банковской системы, колониальных торговых компаний с военными и невольничьими кораблями, а также сельского хозяйства, и связанного с этим огораживанием земель и обнищанием людей, превратившихся в простых рабочих без собственности. «Выбрасывание» людей на рынок труда происходило одновременно и в Европе, и в колониях.
С серебром в Неаполе эпохи барокко было много чего не так. Им сильно злоупотребляли. Сама его чистота оказалась запятнанной. Монеты обрезывали, серебро бессмысленно накапливалось, представляя не источник жизни, но фактор деградации самой церкви. Серебро оказало особенно концентрированное влияние на Неаполь, потому что денежная система Неаполя не была биметаллической, как в других городах и странах. Монометаллизм Неаполя сыграл с ним злую шутку по причине обрезывания монет. Гильберт Бернет сообщал в 1686 году следующее: «Что касается испанских монет, то они подвергались обрезыванию, поэтому все деньги Неаполя были «легче» и не соответствовали номиналу. Король наложил некоторые налоги на все королевство и обязал, чтобы ему принесли много серебра в форме блюд для чеканки из них монет: и когда он таким образом собрал нужное количество, которое могло послужить для обращения, он намеревался еще собрать все старые деньги и выдать вместо них новые деньги» (нечто подобное было сделано при Великой перечеканке в Великобритании в конце XVII века).
Серебро, казалось, дало испанской империи то, что в ней хотели больше всего: средство для овеществления (коммерциализации) любого отношения, даже отношения с божественным. Реликварий должен был украсить мощи, но в бюстах-реликвариях была приведена в движение целая армия святых. Серебро прошло сквозь все эти общественные отношения, так и не овеществив их. На своем пути оставив хаос, опустошение и отчаяние. Впрочем, серебро проскользнуло, осталось невинным и чистым, насколько это было возможно. Святые гарантировали чистоту серебра, как и серебро гарантировало чистоту святости. Как для святых было необходимо использовать серебро, так и серебру, с его долгой историей в контексте колонизации, понадобились святые. Серебро, благодаря святым, стало полностью мобильным металлом, как и в серебре святые обрели способность к перемещающемуся преображению души (вспомним шествия с бюстами-реликвариями, о которых шла речь в предыдущих частях).
Долгожданная новинка 2023 года - новый Золотой червонец «Сеятель» - уже в Золотом Монетном Доме! Спешите приобрести!
