По материалам статьи из журнала «The Wall Street Journal» от 9 ноября 2025 года.
В последние месяцы даже мелочь в США перестает быть просто мелочью и вновь входит в поле внимательного рассмотрения. Рост стоимости серебра — самый высокий за несколько десятилетий — вызывает у людей желание пересмотреть ценность того, что давно лежало без движения: банки с монетами, забытые цепочки, старинные столовые приборы. Это нормальная человеческая реакция на то, что физический предмет внезапно обретает неожиданный экономический смысл. Даймонд-дистрикт на Манхэттене – крупнейший рынок ювелирных изделий с алмазами – по сути стал сценой, где это общее движение проявилось сильнее всего: продавцов так много, что покупатели едва успевают обеспечивать себя наличностью. И на этом фоне особенно интересно наблюдать, как в соседних кварталах — среди галерей и аукционных домов Парк-авеню — нумизматы говорят о заметном перекосе: заявленных на продажу монет стало ощутимо больше, чем тех, кого можно назвать заинтересованным покупателем.
Райан Дезембер, журналист из издания «The Wall Street Journal», наблюдая эту ситуацию, описывает ее, опираясь не только на экономические данные, но и на личные обстоятельства. Он пишет о том, что его мать, прочитав статью сына о рекордном росте котировок фьючерсов на серебро, внезапно вспомнила о коробке с монетами, унаследованной частично от своего деда. Речь не идет об ностальгии в ее прямом виде; скорее, это обычный человеческий жест, когда давняя маленькая история неожиданно пересекается с бумом на рынке рынка. Прадед когда-то дарил детям серебряные доллары и полудоллары, советуя не тратить их — и, конечно, в детстве эти слова звучали как абстракция. Однако, повзрослев, мать продолжила эту традицию, работая за кассовым ящиком семейного магазина, а затем за стеклянным окошком банка. Она замечала крупные или старые монеты и иногда выкупала их за номинал. По ее словам, это было сочетанием простого интереса и капли сентиментальности.
Дезембер аккуратно вплетает эту традицию в более широкий контекст — историю американских серебряных монет. В 1965 году США были вынуждены отказаться от разменных серебряных монет, потому что стоимость металла превысила номинал, а власти решили прекратить обеспечение денег драгметаллом. Линдону Джонсону, тогдашнему президенту, пришлось объяснять стране, что деньги по-прежнему имеют ценность, даже если металл из них исчез. Так появилась особая разновидность рынка: старые серебряные разменные монеты начали превращаться в самостоятельный актив. Эти монеты стали предметом накопления именно потому, что их материальная основа не зависела от решений монетного двора и колебаний валютной политики.
Сегодня рынок этих монет живет параллельно современным финансовым инструментам. Можно купить серебро через биржевые фонды, можно через фьючерсы, но значительная часть людей по-прежнему предпочитает иметь в руках предмет, а не запись в счете. В этом есть простая логика: монету можно легко продать; она узнаваема; она пригодится в момент кризиса. Именно поэтому многие рассматривают монеты как удобный резерв — на случай экономических потрясений, когда государственные серебряные монеты могут оказаться более убедительными, чем любой абстрактный сертификат.
История братьев Хант — пример того, как стремление контролировать рынок серебра в конце 1970-х гг. едва не превратило металл в объект масштабной финансовой драмы. Цены тогда взлетели до почти 50 долларов за унцию, прежде чем вмешались регуляторы. После обвала котировок ввиду блокировки манипуляций со стороны братьев рынок серебра десятилетиями оставался в тени. И это также подчеркивает ту мысль, к которой Дезембер подводит читателя: серебро не любит резких движений. Оно живет в иной временной логике.
И вот теперь Дезембер собирает монеты матери и едет с ними в Нью-Йорк. В Даймонд-дистрикт он заходить не стал: слишком много быстрого оборота и слишком мало профессиональной оценки. Он выбирает более спокойную монетную лавку — и это оказывается верным решением. Как объясняют специалисты, редкие монеты иногда действительно попадают в переплавку, если оказываются в руках тех, кто не может увидеть коллекционную ценность монеты. Иногда история буквально растворяется в слитке.
Монеты матери не оказались нумизматическим раритетом, но именно в физическом серебре и заключается их ценность: чуть менее 400 долларов за монеты с совокупным номиналом в 20 долларов с небольшим — показатель того, насколько стабильно металл сохраняет стоимость. Отсюда важность фразы матери — «надо было слушать деда и покупать, сберегать больше серебряных монет». Это спокойное признание того, что долгий цикл всегда проявляет себя лучше, чем мгновенная удача.
В этом смысле физическое серебро остается одним из немногих активов, который предлагает простоту хранения, физическую надежность и независимость от цифровых или инфраструктурных сбоев. Оно не обещает быстрых скачков доходности, но именно благодаря своей предсказуемой природе служит тихим инструментом долгосрочного накопления. Его ценность определяется не шумом рынков, а устойчивым спросом: промышленность, медицина, энергетика — все эти сферы делают серебро ресурсом, который продолжает работать независимо от настроений биржи. Поэтому для многих физическое серебро превращается не в объект спекуляции, а в ровный, спокойный компонент личной финансовой защиты, который не требует постоянного внимания, но стабильно приносит доход спустя десятилетия.
